«Капитаны» Н.Гумилев. Анализ стихотворения капитаны гумилева Гумилев капитаны анализ кратко
Николай Степанович Гумилёв
I
На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.
Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,
Чья не пылью затерянных хартий, —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь
И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,
Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.
Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса,
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат,
Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?
II
Вы все, паладины Зеленого Храма,
Над пасмурным морем следившие румб,
Гонзальво и Кук, Лаперуз и де-Гама,
Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!
Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий,
Синдбад-Мореход и могучий Улисс,
О ваших победах гремят в дифирамбе
Седые валы, набегая на мыс!
А вы, королевские псы, флибустьеры,
Хранившие золото в темном порту,
Скитальцы арабы, искатели веры
И первые люди на первом плоту!
И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,
Кому опостылели страны отцов,
Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,
Внимая заветам седых мудрецов!
Как странно, как сладко входить в ваши грезы,
Заветные ваши шептать имена,
И вдруг догадаться, какие наркозы
Когда-то рождала для вас глубина!
И кажется — в мире, как прежде, есть страны,
Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны
И светят в прозрачной воде жемчуга.
С деревьев стекают душистые смолы,
Узорные листья лепечут: «Скорей,
Здесь реют червонного золота пчелы,
Здесь розы краснее, чем пурпур царей!»
И карлики с птицами спорят за гнезда,
И нежен у девушек профиль лица…
Как будто не все пересчитаны звезды,
Как будто наш мир не открыт до конца!
III
Только глянет сквозь утесы
Королевский старый форт,
Как веселые матросы
Поспешат в знакомый порт.
Там, хватив в таверне сидру,
Речь ведет болтливый дед,
Что сразить морскую гидру
Может черный арбалет.
Темнокожие мулатки
И гадают, и поют,
И несется запах сладкий
От готовящихся блюд.
А в заплеванных тавернах
От заката до утра
Мечут ряд колод неверных
Завитые шулера.
Хорошо по докам порта
И слоняться, и лежать,
И с солдатами из форта
Ночью драки затевать.
Иль у знатных иностранок
Дерзко выклянчить два су,
Продавать им обезьянок
С медным обручем в носу.
А потом бледнеть от злости
Амулет зажать в полу,
Вы проигрывая в кости
На затоптанном полу.
Но смолкает зов дурмана,
Пьяных слов бессвязный лет,
Только рупор капитана
Их к отплытью призовет.
IV
Но в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы.
Там волны с блесками и всплесками
Непрекращаемого танца,
И там летит скачками резкими
Корабль Летучего Голландца.
Ни риф, ни мель ему не встретятся,
Но, знак печали и несчастий,
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт его и снасти.
Сам капитан, скользя над бездною,
За шляпу держится рукою,
Окровавленной, но железною,
В штурвал вцепляется — другою.
Как смерть, бледны его товарищи,
У всех одна и та же дума.
Так смотрят трупы на пожарище,
Невыразимо и угрюмо.
И если в час прозрачный, утренний
Пловцы в морях его встречали,
Их вечно мучил голос внутренний
Слепым предвестием печали.
Ватаге буйной и воинственной
Так много сложено историй,
Но всех страшней и всех таинственней
Для смелых пенителей моря —
О том, что где-то есть окраина —
Туда, за тропик Козерога! —
Где капитана с ликом Каина
Легла ужасная дорога.
Николай Гумилев в душе был романтиком и мечтал о дальних странах. Ему удалось осуществить задуманное и побывать в нескольких научных экспедициях. Но за несколько лет до путешествий он создал небольшой цикл стихов под названием «Капитаны», в котором явно прослеживаются нотки ностальгии. Начитавшись книг о жизни моряков, молодой поэт готов был сбежать от серой реальности на край света ради того, чтобы только почувствовать на губах привкус соли и испытать ни с чем, ни сравнимое чувство свободы.
Цикл «Капитаны» был создан летом 1909 года, когда Николай Гумилев гостил в Коктебеле у Максимилиана Волошина.
Максимилиан Волошин
Существует версия, что он был написан совместно с группой поэтов, которые обсуждали каждую строчку. Однако, по воспоминаниям Алексея Толстого, поэт несколько дней подряд запирался в своей комнате, работая над «Капитанами», а уж после представил стихи на суд своих друзей.
Цикл состоит из четырех произведений, которые объединены общей идеей романтики и путешествий. В первом из стихотворений Гумилев восхищается тем, как «меж базальтовых скал и жемчужных шелестят паруса кораблей». Образ «открывателей новых земель» настолько мил поэту, что он мысленно путешествует с ними и в собственных фантазиях переживает все те испытания, которые проходят его герои. Прокладывание пути на карте, подавление корабельного бунта, встречи с пиратами и школа выживания во время шторма - все эти составляющие морской жизни вдохновляют автора и заставляют его мечтать о подвигах. Мужество людей, которые каждый день ведут борьбу с морской стихией, не может оставить Гумилева равнодушным. «Разве трусам даны эти руки, этот острый, уверенный взгляд?», — вопрошает поэт.
Второе стихотворение цикла - гимн первооткрывателям и пиратам, которые не представляют себе спокойную жизнь на суше. Их влечет опасность и необходимость постоянно рисковать ради достижения собственных целей. «Как странно, как сладко входить в ваши грёзы, заветные ваши шептать имена», — отмечает автор. Ему кажется, что «в мире, как прежде, есть страны, куда не ступала людская нога». И именно себя Гумилев видит в качестве того человека, который когда-нибудь совершит новое открытие и побывает там, где «розы краснее, чем пурпур царей».
Однако как бы ни манили моряков новые страны, они рано или поздно возвращаются в родной порт, переполненные новыми впечатлениями. И именно встрече с родиной посвящено третье стихотворение цикла «Капитаны». Суша дарит им то, чего они были лишены в своих странствиях. Женщины, пивные, игра в карты и кости, попытки узнать свою судьбу у гадалки… Но когда «смолкает зов дурмана», каждый моряк вспоминает о своем истинном предназначении. И тогда для него нет ничего важнее, чем «рупор капитана», который вновь зовет к отплытию.
Финальное стихотворение цикла посвящено морским легендам и загадкам, одной из которых является история о Летучем Голландце - корабле-призраке. Он является символом смерти и предвещает ее каждому, кто столкнется с этим призраком в море. У автора нет ответа на вопрос, откуда взялся этот корабль, и какие цели он преследует. Но очевидно одно - легенда о Летучем Голландце является самой жуткой, и от этого еще более привлекательной в глазах каждого истинного моряка. Правда, Гумилев все же дает свою трактовку подобному мифу, отмечая, что корабль-призрак указывает каждому дорогу к краю мира. Туда, «где капитана с ликом Каина легла ужасная дорога». Она ведет лишь в одну сторону, но тот, кто рискнет пойти по ней до конца, сможет узнать тайны мироздания, хотя и заплатит за это собственной жизнью. И поэт убежден, что у каждого капитана в жизни наступает такой момент, когда он мечтает встретить на бескрайних просторах Летучего Голландца.
На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.
Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,
Чья не пылью затерянных хартий, -
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь
И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,
Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.
Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса,
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат,
Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?
Вы все, паладины Зеленого Храма,
Над пасмурным морем следившие румб,
Гонзальво и Кук, Лаперуз и де-Гама,
Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!
Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий,
Синдбад-Мореход и могучий Улисс,
О ваших победах гремят в дифирамбе
Седые валы, набегая на мыс!
А вы, королевские псы, флибустьеры,
Хранившие золото в темном порту,
Скитальцы арабы, искатели веры
И первые люди на первом плоту!
И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,
Кому опостылели страны отцов,
Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,
Внимая заветам седых мудрецов!
Как странно, как сладко входить в ваши грезы,
Заветные ваши шептать имена,
И вдруг догадаться, какие наркозы
Когда-то рождала для вас глубина!
И кажется - в мире, как прежде, есть страны,
Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны
И светят в прозрачной воде жемчуга.
С деревьев стекают душистые смолы,
Узорные листья лепечут: «Скорей,
Здесь реют червонного золота пчелы,
Здесь розы краснее, чем пурпур царей!»
И карлики с птицами спорят за гнезда,
И нежен у девушек профиль лица…
Как будто не все пересчитаны звезды,
Как будто наш мир не открыт до конца!
Только глянет сквозь утесы
Королевский старый форт,
Как веселые матросы
Поспешат в знакомый порт.
Там, хватив в таверне сидру,
Речь ведет болтливый дед,
Что сразить морскую гидру
Может черный арбалет.
Темнокожие мулатки
И гадают, и поют,
И несется запах сладкий
От готовящихся блюд.
А в заплеванных тавернах
От заката до утра
Мечут ряд колод неверных
Завитые шулера.
Хорошо по докам порта
И слоняться, и лежать,
И с солдатами из форта
Ночью драки затевать.
Иль у знатных иностранок
Дерзко выклянчить два су,
Продавать им обезьянок
С медным обручем в носу.
А потом бледнеть от злости
Амулет зажать в полу,
Вы проигрывая в кости
На затоптанном полу.
Но смолкает зов дурмана,
Пьяных слов бессвязный лет,
Только рупор капитана
Их к отплытью призовет.
Но в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы.
Там волны с блесками и всплесками
Непрекращаемого танца,
И там летит скачками резкими
Корабль Летучего Голландца.
Ни риф, ни мель ему не встретятся,
Но, знак печали и несчастий,
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт его и снасти.
Сам капитан, скользя над бездною,
За шляпу держится рукою,
Окровавленной, но железною,
В штурвал вцепляется - другою.
Как смерть, бледны его товарищи,
У всех одна и та же дума.
Так смотрят трупы на пожарище,
Невыразимо и угрюмо.
И если в час прозрачный, утренний
Пловцы в морях его встречали,
Их вечно мучил голос внутренний
Слепым предвестием печали.
Ватаге буйной и воинственной
Так много сложено историй,
Но всех страшней и всех таинственней
Для смелых пенителей моря -
О том, что где-то есть окраина -
Туда, за тропик Козерога! -
Где капитана с ликом Каина
Легла ужасная дорога.
Анализ стихотворения «Капитаны» Гумилева
Николай Гумилев с юношеских лет мечтал о дальних странах и морских путешествиях. Позже, уже повзрослев, он совершил несколько научных экспедиций. Однако цикл стихотворений «Капитаны» появился гораздо раньше.
История создания
Цикл состоит из четырех стихотворений, которые были написаны автором в 1909 году, когда он гостил у в Коктебеле. Существует версия, что произведения были созданы группой поэтов. Однако согласно воспоминаниям Алексея Толстого, Гумилев несколько вечеров подряд закрывался в своей комнате и работал над циклом. А уже потом прочитал стихи гостям.
Тема
В стихотворениях раскрывается тема путешествий по морю, что характерно для эпохи романтизма. В центре находится многогранный образ моряка. И в каждом произведении он раскрывается с разных сторон.
Первая часть описывает идеального капитана в глазах автора. Это бесстрашный и сильный человек, который бросает вызов морской стихии и отмечает на карте «свой дерзостный путь». Такой мореплаватель вызывает у лирического героя восхищение. Ведь это бесспорный лидер, он не боится штормов и ураганов и с легкостью справится с бунтом моряков.
Второе стихотворение посвящено путешественникам и мореплавателям. Гумилев называет некоторые имена: это первооткрыватели 14-18 веков, античные колонизаторы и даже мифические и сказочные персонажи. Но в центре внимания поэта неизвестные герои: пираты, люди, которые искали веру, а также те, кто впервые поплыл не на корабле, а на плоту. Но все эти лица, принадлежащие разным эпохам, объединены общими чертами: отвержение традиций и серых будней. Вместе с тем лирический герой рассуждает о том, что в мире есть земли, которые не были открыты до сих пор. И эта мысль погружает автора в романтические грезы.
Но сколько бы не продолжалось путешествие, моряки возвращаются в родной порт. И этому посвящена третья часть цикла. Ступив на сушу, мореплаватели спешат в таверны, чтобы за бутылочкой сидра рассказать свои истории о далеких странах. Они привыкли к свободе и поэтому берут от этой передышки все: участвуют в драках, играют в карты и продают знатным женщинам обезьянок. Но как только слышится рупор капитана, они покидают свои развлечения и снова отправляются на борт.
Основой для четвертой части послужила легенда о корабле-призраке, Летучем Голландце. По преданиям, это предвестник смерти каждому моряку, который увидит его в море. Но у Гумилева своя трактовка этого мифа. Автор считает, что корабль указывает путь к краю мира. И тот, кто отважится по нему последовать, узнает все тайны мироздания. Пусть даже и придется заплатить за это собственной жизнью.
Таким образом, цикл Николая Гумилева «Капитаны» - это четыре стихотворения, которые открывают для читателей разные аспекты жизни моряков. А основная их мысль заключается в восхищении образами капитанов и мореплавателей, стремление автора повторить их судьбу и пережить удивительные приключения, которое только могут случиться в дальних странах.
Стихотворный цикл «Капитаны» – одно из самых значительных произведений Николая Гумилева. Оно ярко показывает натуру поэта. Он был тонким романтиком, мечтающим о путешествиях. Его манили неизведанные просторы.
После выхода этого стихотворного цикла, Гумилеву все же удалось исполнить мечту и отправиться в исследовательское путешествие. Но на период написания 1909 год, Гумилев был преисполнен мечтаний. Вероятно, еще одним фактором, который толкнул поэта на создание этого произведения, явилось его пребывание в приморском крымском городе
Коктебеле. Морской воздух, романтическое настроение, давние мечты вдохновили поэта на создание цикла из четырех произведений.
Они связаны одной общей идеей и темой свободы, объединены идейным романтическим пафосом и образами. Каждое стихотворение представляет собой определенную часть, в которой показана своя тема. Первое стихотворение состоит из четырех строф. Четкий ритм достигается при помощи перекрестной рифмы, полной (южных/жемчужных) и неполной (мостик/трости). Стихотворный размер анапест. Последовательная композиция стихотворения доносит до читателя общую идею существования отважных капитанов,
Которым не страшны невзгоды, которые живут морскими приключениями. При помощи эпитетов и характерной лексики автор создает собирательный образ капитанов.
Вторая часть цикла состоит из четырех строф, объединенных общей идеей. В этой части Гумилев знакомит читателя с конкретными личностями. Самыми известными капитанами: первооткрывателями, путешественниками, пиратами. Те, кто не представлял жизни без моря и корабля. Гумилев приводит конкретные имена исторических личностей. Стихотворный размер – анапест. Последовательная композиция с перекрестной полной рифмой. Лирический герой сравнивает себя со знаменитыми капитанами. Он понимает, что они чувствовали и надеется, что тоже, однажды, переживет что-то подобное.
Третья часть цикла состоит из четырех строф, которые объединены в последовательную композицию. В этой части Гумилев говорит о капитанах не только как о вечных морских странниках. Как бы они не были преданы морю, их время от времени тянет домой, на сушу. Суша сравнивается с морем. И хоть на ней есть свои развлечения, свободная душа капитана все же просится в море.
Заключительная часть повествует о легендах, которые бытуют среди моряков, привлекают их и толкают на подвиги. Эта часть, также как и предыдущие, состоит из четырех строф, связанных по смыслу, объединенных перекрестной полной рифмой.
На поэтическом небосклоне серебряного века Николай Гумилев выделяется значительностью свершившейся в его лирике эволюции. Шаг за шагом лирика поэта последовательно углублялась, а рост формального мастерства был лишь внешним выражением внутреннего роста его лирического героя. Между стихотворениями первых трех сборников Гумилева и его последней поэтической книгой "Огненный столп" ощущается не только явная преемственность, но и серьезный контраст, который иногда интерпретируется как разрыв и даже как неожиданная метаморфоза.
Чтобы убедиться в этом, сопоставим первое стихотворение цикла "Капитаны" (опубликовано в 1909 году в журнале "Аполлон"), и "Канцону вторую", вошедшую в последний сборник Н. Гумилева "Огненный столп".
Первое стихотворение стало своеобразной визитной карточкой поэта.Воображение поэта создало в нем романтический образ капитанов, яркую живописную проекцию представлений об идеале современного человека. Его влечет линия отступающего горизонта и призывное мерцание далекой звезды. Он стремится бежать прочь от домашнего уюта и будней цивилизации. Первозданный, свежий мир обещает ему приключения, радость открытий и хмельной вкус победы.
Герой Гумилева пришел в этот мир не мечтательным созерцателем, но волевым участником творящейся на его глазах жизни. Потому действительность состоит для него из сменяющих друг друга моментов преследования, борьбы, преодоления.
Автор так захвачен поэтизацией волевого импульса, что не замечает, как грамматическое множественное число ("ведут капитаны") в пределах одного сложного предложения меняется на единственное число ("кто... отмечает... вспоминает... или... рвет"). Общий "морской" фон стихотворения создается размашистыми условно-романтическими контрастами ("полярные - южные", "базальтовые - жемчужные", "мальстремы - мель"). Крупным планом подаются "изысканные" предметные подробности ("клочья пены с высоких ботфорт", "золото... с розоватых брабантских манжет").
"Капитаны" построены как поэтическое описание живописного полотна. В центре живописной композиции -вознесенный над стихией и толпой статистов-матросов сильный человек. Морской фон прописан с помощью стандартных приемов художественной маринистики ("скалы", "ураганы", "клочья пены", "гребни волн").
Однако во внешнем облике капитана больше аксессуаров театральности, нарочитого дендизма, чем конкретных примет рискованной профессии. В нем - никакого намека на тяготы корабельного быта, даже метонимия "соль моря", попадая в один ряд с модной "тростью", эффектными "высокими ботфортами" и декоративными "кружевами", воспринимается как живописное украшение.
На фоне символистской образности ранние стихотворения Гумилева выглядят более конкретными и сочными. Они выстроены по законам риторической ясности и композиционного равновесия (ясность и равновесие - еще два важных стилевых принципа акмеизма). Однако большая степень предметности, которая заметна в "Капитанах", сама по себе не гарантировала приближения поэта к социально-исторической реальности и тем более - содержательного углубления лирики.
Постепенно менялся тип лиризма. На смену интимно-исповедальной приходило опосредованное выражение, избегавшее открытой рефлексии, когда поэт "переводил" свое настроение на язык видимых, отчетливых, подчас отвлеченных, образов.
Ранний Гумилев отчетливо стремился к формальному совершенству стиха. Он чуждался трудноуловимого, летучего, передаваемого с большой натяжкой. Поначалу подобное самоограничение сыграло свою положительную роль. Гумилев сумел найти свою тему и постепенно выработать свой собственный стиль, что помогло ему миноватьучасти стихотворцев-эпигонов символизма.
Самое удивительное, что позднее его творчество обнаруживает "тайное родство" с наследием символистской эпохи.
"Канцона вторая" из сборника "Огненный столп" выдержана уже совсем в иной, более трагичной, тональности в отличие от романтики странствий и героических порывов "Капитанов". Если ранний Гумилев чуждался личностных признаний, то в сборнике "Огненный столп" именно жизнь души и тревоги сознания составляют содержательное ядро стихотворений.
Слово "канцона" (итал. - "песня") в заголовке использовано не в стиховедческом, а в самом общем значении - обозначено лирическое, исповедальное качество стихотворения.
Главный мотив "Канцоны" - ощущение двоемирия, интуиция о жизни иной, исполненной смысла и красоты, в отличие от "посюстороннего" мира - мира "гниющего водоема" и пыльных дорог. Организующее начало "здешнего" теневого мира -грубая власть времени. Разворачивая метафору "плена времени", поэт использует вереницу олицетворений. Так, лето механически листает "страницы дней", маятник оказывается палачом "заговорщиц-секунд", придорожные кусты одержимы жаждой смерти. На всем лежит печать повторяемости, безжизненности, томительной безысходности.
Самый экспрессивный образ "теневой" жизни создается неожиданной "материализацией" категории времени во второй строфе. В качестве составных частей единого образа использованы семантически и стилистически разнородные элементы: физиологически конкретные "головы" принадлежат абстрактным "секундам", движение маятника проливает кровь. Метафора будто стремится забыть о своей переносности и обрасти неметафорической плотью. Такие сочетания логически несочетаемых предметов и признаков - характерная черта сюрреалистического стиля. В реальном мире невозможно истинное чудо и настоящая, искренняя, неподдельная красота. Это сполна подтверждается в третьей строфе - "не приведет единорога // Под уздцы к нам белый серафим".
Прежнему стилю Н. Гумилева была свойственна крайне декоративная, высоко эстетичная предметность. В стихах же последнего сборника фигурирует материальность, а фактурность разнородных деталей служит совсем не орнаментальным целям. Земное существование утратило для лирического героя самоценность, а былая праздничностьявляет налицо ограниченность, скудность земной жизни.
Монолог лирического героя в "Канцоне" обращен к родственной ему душе. Именно интимная связь двух душ становится источником метафизической интуиции героя. Предметная конкретность в финале стихотворения уступает место "символистскому" способу выражения. Это образы-символы "огненного дурмана" и "ветра из далеких стран", лишенные "вещности" сочетания "все сверканье, все движенье", интонация недоговоренности.
В "Канцоне второй" образная живописность уступила место выразительным задачам. Стихотворение воспринимается как непосредственная лирическая исповедь поэта, обнаженный до максимума "пейзаж души" скорбящей, раненой. Поздний этап поэзии Гумилева подтвердил один из ключевых тезисов, высказанных им в статье "Читатель": "Поэзия и религия - две стороны одной и той же монеты. И та, и другая требуют от человека духовной работы. Но не во имя практической цели, как этика и эстетика, а во имя высшей, неизвестной им самим".
Произведение является циклом стихотворений раннего творчества поэта, раскрывающим тематику романтических путешествий по морю, описывающих морскую жизнь и приключения.
Жанровое направление стихотворения представляется в форме элегии, выполненной в композиционной структуре, состоящей из четырех частей, каждая их которых описывает определенные жизненные аспекты мореплавателей в виде отдельного стиха, исполнена в определенном стихотворном размере и состоит из катренов.
Повествование в стихотворениях ведется от имени лирического героя, стремящегося покинуть обыденную жизнь с ее домашним уютом и проблемами.
Первая часть имеет размера стиха в виде трехстопного анапеста, во второй представлен четырехстопный амфибрахий, в третьей части используется трехстопный хорей, а четвертая часть отличается пятистопным ямбом. При этом во всех частях применяется перекрестная рифмовка в виде неполной и полной, сочетающая мужскую и женскую рифмы.
Среди средств художественной выразительности выделяются формы многочисленных эпитетов («дерзостный путь»), сравнений, («как смерть, бледны его товарищи») метафор («безумствует море», «солью моря пропитана грудь»), позволяющих автору создать поэтические образы отважных и смелых моряков.
В соответствии с авторским замыслом в первом стихотворении цикла изображается собирательный образ морского волка, отличающегося смелостью и силой духа в борьбе с морской стихией. Вторая часть стихотворного цикла описывает историю известных морских первооткрывателей и написано в форме романтического гимна. Третье стихотворение имеет образ пиратского романа и повествует о приключениях моряков на суше, а четвертая представляет собой легенду о Летучем голландце, корабле, бороздящем просторы океана десятки лет, при этом в качестве капитана судна выступает призрак капитана, имеющего окровавленную руку.
Стихотворный цикл поэта демонстрирует романтический настрой автора, мечтающего о далеких, неизведанных странах и морских просторах, стремящегося ощутить радость приключений, открытий и испробовать на вкус чувство хмельной победы.
Анализ 2
Став молодым человеком Николай Гумилев проникся духом романтизма и поиска приключений. Он много путешествовал, когда выдалась такая возможность, а ранее создал цикл под названием Капитаны, который был посвящен приключениям и путешествиям в дальние страны. Молодой поэт хотел убежать от действительности, он стремился в дальние страны для того чтобы ощутить свободу и независимость от всего остального мира, от обыденности.
Цикл «Капитаны» написан в 1909 году и включает в себя четыре произведения, которые объединены общей темой. Первая часть рассказывает о радостях путешествий (в частности морских) воспевает образ «открывателей новых земель», с которыми и сам отправляется в приключения в собственных мыслях и описывает различные особенности существования покорителей морей. Он говорит о шторме, корабельном бунте и множестве других особенностей, которые так привлекают.
«Разве трусам даны эти руки, этот острый, уверенный взгляд?» - такой вопрос задает поэт, когда говорит о покорителях морей. Гумилев ассматривает людей, которые ведут борьбу с невероятно превосходящей по всем параметрам стихией.
Тут вспоминаются самые разнообразные произведения романтизма. Если брать русскую культуру, то перед нами, конечно, возникают картины Айвазовского, которые рассматривают часто человека как ничтожное создание перед лицом моря. Безусловно, люди моря осознают этот факт, но если они выходят против такого соперника и даже оказываются непобежденными, то явно не являются трусами и явно представляют собой нечто большее, чем простой человек.
Если вспоминать мировую культуру, то возникает образ таких произведений как Труженики моря Гюго. Автор там тоже описывает отвагу и доблесть людей, которые противопоставляют себя стихиям.
Во второй части поэт рассматривает отважных первооткрывателей, которые вершили исследовали «страны, куда не ступала людская нога» и различных пиратов, которые тоже в какой-то степени были отважными.
Третья часть рассматривает радость родного порта. Моряки с удовольствием погружаются в «зов дурмана», но также ожидают и «рупор капитана», который может снова призвать к отплытию.
Итоговым стихотворением является рассказ о различных легендах наподобие Летучего Голландца, которые тоже являются частью приключений искателей свободы и отважных людей.
Анализ стихотворения Капитаны по плану