Героини Великой Отечественной (Зина Портнова). Сестра подпольщицы Зины Портновой: “Вряд ли Зиночка думала о страхе…”

ПОРТНОВА Зинаида Мартыновна Юная партизанка-подпольщица, пионерка, погибшая в 17 – летнем возрасте смертью храбрых. Родилась 20 февраля 1926 года в городе Ленинграде в семье рабочего. По национальности белоруска. Окончила 7 классов. Уроженка Ленинграда, Зина Портнова родилась в 1926 году и до войны вела обычную жизнь советской девочки. На летние школьные каникулы родители отправили Зину вместе с младшей сестрой Галей к бабушке в Витебскую область, в деревню Зуи, Шумилинского района. После внезапного нападения фашистской Германии на СССР, над Витебской областью сразу нависла угроза оккупации. Попытка бабушки отправить внучек домой, в Ленинград, не удалась – немцы перекрыли все дороги. Так, девочка осталась на оккупированной территории. С первых дней войны в Витебской области стали организовываться многочисленные подпольные и партизанские соединения для оказания сопротивления нацистам. Пятнадцатилетняя Зина Портнова становится самой юной участницей организованного в Шумилинском районе подполья, названного «Юные мстители». Правда и самому старшему участнику группы, организатору и идейному вдохновителю Ефросинье Зеньковой (Фрузе) было всего 17. Практически дети, участники подполья, начали свои действия с мелочей: расклеивали антифашистские листовки, занимались мелким вредительством в отношении немцев. Сама Фруза нашла выход на местный партизанский отряд и взрослых подпольщиков и координировала действия с ними. Постепенно диверсии со стороны «Юных мстителей» становятся всё более серьёзными. Им удалось поджечь вагоны со льном, награбленным фашистами и отправляемым в Германию, осуществить поджоги промышленных предприятий, работавших на нацистов, подрывы. Подвиг партизанки Зины Портновой Одной из самых масштабных операций стало отравление более ста немецких офицеров. И здесь заслуга Зины Портновой. Работая посудомойкой в столовой, где питались офицеры направленные на курсы переподготовки, Зина отравила еду. Самой ей тогда чудом удалось избежать смерти и ответственности. Немцы заставили её есть из тарелки с отравленным супом. Она бестрепетно взяла ложку и съела немного супа, таким образом отведя от себя подозрения. От яда её спасала бабушка с помощью народных средств. Крепкий организм справился, и девочка выжила. После этой диверсии, Зина Портнова ушла в партизанский отряд. Здесь она была принята в комсомол. В августе 1943 года внедрённый в подполье «Юных мстителей» предатель, сдаёт всех членов организации. Лишь Фруза Зенькова и несколько юных подпольщиков успевают спастись. После многочисленных пыток и допросов, в октябре 1943 года тридцать юношей и девушек казнены гитлеровцами. Зина Портнова, выполняя поручение партизанского отряда, пыталась выйти на связь со спасшимися подпольщиками. Но миссия провалилась, её опознали и арестовали в деревне Мостище. Гитлеровцам к тому времени уже многое было известно о роли Зины в отряде «Юных мстителей». Только об её участии в отравлении не было известно. Поэтому с ней пытались договориться, чтобы она сдала спасшихся членов подполья. Но девушка была несгибаема. Один из допросов, проводимых в деревне Горяны, закончился тем, что Зина сумела схватить пистолет следователя и застрелить его самого и ещё двух немцев, присутствовавших при допросе. Попытка бегства не удалась, Зине выстрелили в ногу. А когда она попыталась застрелить себя последним патроном, пистолет дал осечку. Зина Портнова до своей казни прошла все круги ада. Пытали её зверски: выкололи глаза, искалечили, изощрялись в попытках причинить побольше мучений, загоняя иголки под ногти и прижигая кожу раскалённым железом. Зина стойко всё переносила и не дала никаких показаний. Ожидая смерти как избавления, после одного из допросов она вырвалась из рук конвоиров и бросилась под грузовик. Но её вытащили и опять бросили в камеру. 10 января 1944 года искалеченную, слепую и абсолютно седую 17-тилетнюю девушку повели на казнь. Её расстреляли на площади вместе с другими приговорёнными. Лишь спустя почти 15 лет мир узнал о подвиге молодых подпольщиков. Самой юной из них, Зине Портновой, в 1958 году присвоили звание Героя Советского Союза и орден Ленина. «Галка, война началась!» В июне 1941-го сестры Порт­новы поехали из Ленинграда в Белоруссию к родственникам. Зина только закончила 7-й класс, а Галя еще не ходила в школу. Родители, провожая дочек на Витебском вокзале, пожелали им хорошего отдыха. Разве могли они тогда знать, что скоро благодатный край будет оккупирован фашистами, а свою старшенькую они видят в последний раз?.. - Мы жили у тети и дяди в Волковыске, - вспоминает Галина Мартыновна. - Помню, однажды я проснулась и услышала, что за стенкой тетя Ира и Зиночка плачут. Забежала к ним, а они мне: «Галка, война началась!» Мы вышли на балкон, и тут прямо над нами пролетел немецкий самолет. Он летел так низко, что я даже лицо летчика разглядела! Знаете, мне на всю жизнь врезалось в память это равнодушное, сосредоточенное лицо с тяжелым подбородком, я всегда его вспоминала, когда слышала выражение «эсэсовская морда»… Потом нам позвонил дядя Коля и прокричал: «Бросайте все и бегите на станцию!» Тетя Ира схватила бархатную скатерть со стола, завернула в нее белье и кое-что по мелочи, и мы понеслись. Эшелон, стоявший на станции, уже был полностью набит людьми. Помню, тетя Ира меня подсаживала в поезд, просила взять ребеночка, а там места совсем не было, меня выталкивали… Мы в этот эшелон не попали. К счастью. Потом стало известно, что немцы разбомбили его начисто! Вторым эшелоном мы добрались до Витебска и через пару дней должны были сесть на поезд в Ленинград, но пришли немцы. Витебск попал в зону оккупации. В итоге решено было пешком идти к бабушке, которая жила в 60 километрах от города, в деревне Зуя, близ станции Оболь. Помню, мы брели по дороге, и тут показался немецкий самолет, который бомбил шоссе. Все бросились в канаву у дороги, а у тети Иры в узелке зазвенел будильник. Как же она тогда испугалась, что летчик услышит! Но мы все-таки благополучно дошли до деревни. «Не плачь, мы уходим в партизаны!» В деревне во время оккупации Зина вступила в подпольную комсомольскую организацию «Юные мстители». Ребята тайком ловили по радио сводки Совинформбюро, разбрасывали листовки о победах Красной армии, передавали информацию, оружие и медикаменты партизанам и организовали больше двадцати диверсионных актов. Галина Мартыновна показывает нам документ, в котором перечислены самые громкие подвиги подпольщиков: они подорвали льняной и кирпичный заводы, электростанцию, водокачку, шесть машин с фашистами… - Мне Зина ничего не рассказывала, только иногда просила забрать для нее кое-что, - продолжает Галина Мельникова. - Например, говорила: «Сходи в Мостище, принеси мне оттуда корзиночку. Если немец остановит, ты плачь, но корзинку осматривать не давай!» Один раз меня действительно остановили, немец даже забрал из корзиночки пару яиц, но дальше не полез. А под яйцами в корзине была мина. Потом по заданию организации Зина устроилась работать в немецкую столовую. У нас рядышком, на заводах, была размещена школа переподготовки немецких офицеров, и сестра в их столовой картошку чистила. Я к ней часто прибегала. Я-то, конечно, запомнила это время как относительно спокойное, потому что Зиночка приносила домой картофельные очистки и мы уже не так голодали, как раньше. Потом она получила задание отравить немцев. Сестра сшила мне тряпичную куклу - с ней я некоторое время ходила по деревне. Из Мостища я принесла в корзинке емкость с отравой. Сестра спрятала емкость внутри куклы. В эти же дни немцы решили угнать большую партию нашей молодежи в Германию, поэтому в поселке ребята ходили пришибленные, многие плакали. Нас с Зиной тоже должны были увезти. Но мне сестра сказала: «Галя, не плачь, мы с тобой завтра уходим в партизаны! Я твою куклу возьму, а ты пока соберись». И вечером она отвезла меня в Мостище. Помню, там на каком-то чердаке много молодежи собралось. А ночью пришли партизаны, чтобы забрать людей к себе. Один осветил нас всех фонариком, увидел меня и спросил: «А это что за пигалица? Мы детей в партизаны не берем!» Но двоюродный брат, сын тети Иры, показал какую-то бумагу - мол, это сестра Зины Портновой, вот разрешение, ее возьмут. Потом мы всю ночь шли: перебрались через Западную Двину и остановились в Киселях. Там меня определили в партизанский госпиталь, где я и осталась помогать: раненым пить подавала, бинты скручивала… Маленькая Галя не знала, что сестра, отправив ее от греха подальше к партизанам, сама готовилась совершить крайне рискованную диверсию. Она улучила подходящий момент и подсыпала отраву в суп для немцев. В результате ее действий было уничтожено более ста фашистских захватчиков! А чтобы отвести от себя подозрения, Зина и сама во время проверки хлебнула отравленного супа. К счастью, ей досталась порция, которая была зачерпнута не с той стороны котла, куда она высыпала яд, а с противоположной. Только благодаря этой счастливой случайности девушка выжила. Из последних сил, шатаясь от слабости, она дошла до партизан, но вот там еще долго лежала в госпитале. Как предали Ромашку Старшую из сестер, Зину, партизаны зачислили в разведку, а маленькую Галочку оставили помогать раненым и больным. - Зина часто ходила на задания, а перед этим всегда забегала в госпиталь, чтобы меня поцеловать, - рассказывает Галина Мартыновна Мельникова. - И однажды, в конце 1943-го, она не вернулась. Мне все говорили, что Зину угнали в Германию. И я им верила, хотела верить, надеялась, что сестра жива! Последним заданием Зины было забрать нужные сведения в Оболи. Вообще, они туда часто ходили, на станции Оболь работал обходчик, который передавал партизанам информацию о том, сколько немецких эшелонов прошло. Железная дорога Витебск - Полоцк была очень важна, через нее шли поезда из Риги на Сталинград. Партизаны потом отправляли эти сведения в Ставку. Во время последнего своего задания Зина хотела узнать о судьбе подпольщиков. Ведь за месяц до этого многих из «Юных мстителей» арестовали и расстреляли. Пожилая женщина на какое-то время замолкает, а потом со слезами в голосе продолжает: - Если честно, попалась она, конечно, глупо! Зина шла вместе с другими ребятами - Маней и Илюхой. Пришла в Мостище, чтобы встретиться со связной, но на обратном пути ее задержал полицай и повел в комендатуру. Идти нужно было мимо кладбища, к реке Оболь. Люди, которые видели Зину тогда, говорят, что она шла, сложив руки за спиной, и все время оглядывалась. Она знала, что у Илюхи с Маней есть автоматы, а полицай-то вел ее один, мимо леса, через пустынное место. Она, видно, надеялась, что ребята ее успеют спасти. Но они же к деревне всю ночь шли, 26 километров, и… заснули! Потом уже Илюха винился, что они «прокараулили» Зину. А в комендатуре сидел Гречухин, один из тех, кто продал подпольщиков. В общем, Зину опознали. На одном из допросов, который вел начальник гестапо капитан Краузе, Зина схватила пистолет, лежавший на столе, и застрелила гестаповца. Но убежать не смогла, ее ранили, а потом отправили в концлагерь. По воспоминаниям очевидцев, Зину Портнову в концлагере в Полоцке очень жестоко пытали, но она продолжала молчать. 10 января 1944-го поседевшую 17-летнюю девушку фашисты расстреляли. А маленькую Галю партизаны переправили на самолете через линию фронта на Большую землю вместе с некоторыми ранеными. - За Западной Двиной действовали 16 партизанских отрядов, и немцы туда боялись нос сунуть! - говорит Галина Мартыновна. - Но потом им это дело надоело, они сняли свои регулярные войска и решили зачистить всех партизан. Наши отряды взяли в кольцо, меня на самолете переправили буквально за десять дней до разгрома. Можно сказать, спасли в последний момент! Отряды были уничтожены, большинство партизан погибло. Леня, мой двоюродный брат, пытаясь прорвать оцепление, подорвался на мине, а второго брата, Колю, немцы взяли в плен. Он потом сидел в том же полоцком конц­лагере, что и Зина. Я же узнала о смерти сестры только в 1944 году, когда вернулась к родителям в Ленинград… Зину Портнову, легендарную Ромашку (такой позывной был у ленинградской школьницы в организации «Юные мстители»), по-прежнему помнит и чтит поколение настоящих людей - те, для кого слово «Родина» не пустой звук.

20 февраля отметила бы день рождения партизанка Зинаида Мартыновна Портнова, Герой Советского Союза.

Зина родилась в 1926 году в Ленинграде, в семье рабочего завода имени Кирова, на котором трудился ее отец. Зина росла самой обычной ленинградской школьницей, разве что, очень рано начала включаться в общественную работу - в пятом классе ее выбрали старостой.

Ее отец, Мартын Портнов, был родом из Белоруссии, в Витебской области, в деревне Зуи проживала бабушка Зины, к которой их вместе с сестрой Галей каждое лето отправляли отдыхать на каникулы. Вот и в трагическом 1941 году девочки вновь приехали в Зуи погостить.

Школьное фото Зины

Здесь сестер и застала война. Уже 28 июня фашистские полчища взяли Минск и немедленно двинулись дальше - на Оршу и Смоленск. Именно по этой причине девочки не успели эвакуироваться на Большую землю, в тыл.

По словам выживших свидетелей той войны, волею судеб оказавшихся в оккупации, гитлеровцы нещадно бомбили колонны с беженцами: они не были заинтересованы в том, чтобы местные жители, которых они уже практически записали в свои рабы, покидали насиженные места. Фашистам нужна была не только бесплатная рабочая сила, но и заложники - много заложников, которыми в случае чего можно было прикрыться, как щитом, что в дальнейшем и происходило с пугающей регулярностью.

Новый порядок, который немцы установили на оккупированной территории, никому не мог понравиться. Но среди белорусов нашлись десятки тысяч людей, которые не просто не могли спокойно смотреть на бесчинства представителей «высшей расы», «нации господ», а предпочли действовать - бороться с этой коричневой напастью.

Одной из таких неравнодушных народных мстительниц и стала Зина Портнова, которая с первых же дней стала искать связи с партизанами или, на худой конец, такими же патриотами, как она сама. Часто подобные поиски приводили по вине провокаторов к плачевным последствиям: немцы сотнями хватали и расстреливали людей, замеченных в связях с партизанами или просто не согласных с оккупационной политикой.

Зине в этом плане повезло - она дружила с Фрузой Зеньковой, впоследствии Героем Советского Союза, участницей комсомольского подполья. В 1942 году Фруза привлекла к делам организации и младшую подругу, на собрании подпольщиков Зину приняли в комсомол.

Начав с мелочей по расклейке листовок, молодежный партизанский отряд «Юные мстители» со временем стали все активнее бороться с ненавистным режимом. Они выводили из строя технику фашистов, сжигали склады с боеприпасами и вооружением. Но больше других своих товарищей отличилась как раз Зина Портнова. Ей удалось попасть на работу в кухню офицерской столовой.

Юная посудомойка незамедлительно воспользовалась доступом к пище, которая готовилась для немцев - и растворила в супе целую упаковку крысиного яда.

Отравление получили более сотни немцев. Многие - смертельное. Гестапо начало расследовать диверсию, подозревая всех и каждого. Попала под подозрение и Зина. Вместе с другими сотрудниками столовой ее привели на допрос и заставили скушать остатки супа из отравленной кастрюли.

Рукоделие Зины - вязаная салфетка

Девочка выжила чудом: ее спасла бабушка, хорошо разбиравшаяся в народной медицине. Однако после произошедшего оставаться в деревне ей было смертельно опасно, и Портнову переправили в партизанский отряд.

Окрепнув на партизанской стоянке, Зина стала сражаться с немцами с оружием в руках. Но вылазок на разгром немецких продовольственных обозов и казней полицаев ей казалось мало. Несколько раз Зина обращалась к командиру отряда с идеями крупномасштабных диверсий. Партизаны девочку берегли - серьезных одиночных заданий она больше не получала.

Но однажды сложились обстоятельства, заставившие командование отряда вновь обратиться к помощи Зины как разведчицы и диверсантки. Комсомольское подполье «Юные мстители» потерпело провал: около 30 молодых борцов с оккупацией были арестованы.

Ребята разделили участь гораздо более широко известной «Молодой гвардии». С помощью полицаев, немцы начали зверски истязать комсомольцев и готовили их публичную казнь - чтобы устрашить местное население и пресечь помощь партизанам. Несколько человек были замучены насмерть, других расстреляли...

И тогда Зина вызвалась проникнуть в расположение фашистского гарнизона, чтобы выяснить, кто выдал молодых подпольщиков.

Но вернувшись в родное село, Зина сразу же была схвачена. Немцам была уже известна от предателя и ее роль в массовом отравлении в столовой, и в поджоге вещевого склада три месяца назад, и в пуске под откос вагона с предназначенным к отправку в Германию льном...

На первом допросе гестаповский капитан Краузе был почти ласков. Не бил, вопросы задавал вежливо. Правда, положил для устрашения партизанки на стол заряженный пистолет. Мол, вы, девушка, подумайте, и отвечайте честно: где стоит партизанский отряд, какова его численность, есть ли пулеметы, где скрывается комсомольский лидер Ефросиния Зенькова... Намекнул: «А будете молчать - тут же вас и застрелим!»

Зина разыгрывала деревенскую простушку: «Откуда здесь партизаны? Вон вы как дороги-то обложили! Фрузу знала до войны - она меня вышивать учила. А где она сейчас - бог ведает, война ведь, от вас все бегут...».

Допрос длился безрезультатно. И тут немец допустил роковую ошибку. Решил закурить и открыть в кабинете окно. Поджег папиросу и обернулся на мгновение к Зине спиной... Девочка тут же стащила оставленное без присмотра оружие - и выстрелила в гестаповца с дистанции меньше двух метров.

Обливаясь кровью, офицер мешком повалился у подоконника. А Зина бросилась из кабинета прочь. Охранник у дверей не смог ее остановить - тоже был застрелен. Кинулся в погоню полицай - уложила и его... Только когда переполошившиеся автоматчики ранили ее очередью в ногу, девушку удалось задержать.

Теперь уже никто с ней не разговаривал ласково, лишь иногда угрожая. Сведения о партизанах гестаповцы выбивали привычным методом: загоняли под ногти иглы и заточенные спички, секли нагайкой, раздев до белья, всю ночь заставляли стоять, несмотря на ранение в ногу.

Девушку пытали больше месяца. На груди каленой проволокой выжгли звезду. Отрубили армейским тесаком уши. На последнем допросе в тюрьме гестапо в городе Полоцке гитлеровцы выкололи Зине глаза.

Публикация с описанием подвига Зины

10 января 1944 года на рассвете Зину вывели на расстрел. По свидетельству полочан, девушка держалась гордо, хотя от перенесенных мук ее шатало. И - партизанка выглядела совершенно седой...

Из показаний свидетельницы Ядвиги Яриго:

«Босую, в рваной сорочке, ее водили по заснеженным улицам города. На дощечке, повешенной на груди, было написано: «Бандитка». На спине висела другая дощечка: «Так будет со всеми, кто вредит немцам». Но ничто не сломило ее волю».

В 1958 году Зинаиде Мартыновне Портновой было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Ей поставлены памятники, ее именем были названы улицы в Ленинграде и Белоруссии, а также один из кораблей в Дальневосточном морском пароходстве.

По сведениям СМЕРШ 1-го Белорусского фронта, опознала задержанную Зину селянка по имени Анна Храповицкая. А подпольщиков выдал полицай Гречухин.

Памятник Зине

1976 год. Первый класс. Наша Лидия Игнатьевна рассказывает нам о своём детстве. Детстве, где звучали выстрелы. Детстве, где она с ужасом смотрела на входящих в избу фашистов. Для нас, маленьких детей, эти истории казались невероятно далёкими. Но одна история, которую нам рассказали наша первая учительница, запала в мою душу навсегда. Помню предательские слёзы, которые прятал от моей соседки по парте Ленки Постниковой. История произошла недалеко от нас. Ведь жил я тогда и учился в Белоруссии в Витебской области. История о девочке. которую звали Зина Портнова. Информацию я почерпнул из "Комсомльской правды" и других источников.12 июня. Зина Портнова после окончания семилетки с младшей сестрой Галей сели в поезд. Ленинград. Витебский вокзал и поезд идёт в Волковыск. Папа сестёр Мартын Портнов работал на заводе имени Кирова. И сперва расскажу о родителях Гали и Зины словами живущей и ныне в городе Санкт-Петербурге сестры Зины, Галины.


- Родители родом из Белоруссии, оба - из Витебской области. Папа из д. Станиславово: в 1914 году он приехал в Петроград на Путиловский завод, и всю жизнь проработал на нем простым рабочим. Мама - из д. Зуи, с той самой станции Оболь, где мы с Зиной жили во время войны. Интересно, как познакомились родители. Отцу было уже 30 лет, а супруги в Ленинграде все еще не нашел. И вот он купил для своей будущей еще неведомой жены туфли, платье, фату и поехал на родину искать девушку. Засватал одну, другую, но сердце ни к кому не лежало. За три дня до окончания отпуска они ехали с другом через Зуи. А дедушка - мамин папа - работал путейцем, жил с семьей в будке путевого обходчика. И вот из окошка этой будки выглянула мама - ей было 16 лет. Как рассказывал отец, сердце у него замерло. «За-едем!» - сказал он другу. И вот он заходит - нарядный, в костюме, из кармана цепочка с часами выглядывает, из Питера. Мама стоит босиком в дверях, ногу об ногу трет. «Давайте я на ней женюсь!» - предложил родителям. А они только что другую дочку выдали замуж, говорят: «Да что вы, у нас и приданого никакого нет». Папа берет спичечный коробок, кладет на стол: «Что положите, то и будет приданым. Я через три дня приеду!» Никто ему не поверил. Но вот через три дня подъехало несколько подвод. Маму прямо в этот день повели в церковь и на поезд. Она потом говорила папе: «Спасибо, что нашел меня, как бы я без тебя жила!»
Папа был очень простой человек. Гостеприимный. На Новый год к нам съезжались все родственники из Белоруссии. Как воспитывал? Помню, когда у Зины что-то не получалось в школе, он говорил: «Детка, сядь. Два, три, четыре раза - ты все сможешь, ты все одолеешь». Мама всегда держала себя с достоинством, была очень сдержанной, неголословной. Никуда никогда не вмешивалась, ни с кем не ругалась.

Белорусские родственники, дядя с тетей, живут в бывшей барской усадьбе. Рядом живописный парк, фонтаны со львами... После жизни в ленинградской коммуналке Зина с Галей думают, что попали в рай.В последний предвоенный вечер дядя Коля возвращается с работы с температурой тридцать девять. Домашние суетятся. Жена Ирина делает компресс, а племянница Зина ставит градусник. Около полуночи все засыпают.- Просыпаюсь утром. В детской никого, одна я, - вспоминает Галина Мартыновна. - Мертвую тишину нарушает плач за стенкой. Влетаю в соседнюю комнату, вижу тетю Иру с Зиночкой, спрашиваю: “Вы что, дядя Коля умер?”. А они: “Галка… Война началась!”.Тетя Ира собирает вещи. Срывает со стола бархатную скатерть, заворачивает в нее шмотки. Звонит дядя Коля, командует: “На вокзал, мигом!”.Пулей летят к станции. Не успевают. Товарный эшелон забит под завязку, переполненный, он уезжает. Спустя несколько часов его начисто разбомбят немецкие самолеты...- Мы садимся во второй поезд. Под бомбежками добираемся до Витебска. Спустя два дня город берут фашисты. Идем пешком до деревни Зуи близ станции Оболь, где у нас бабушка, Ефросинья Ивановна, - рассказывает Галина Мельникова. - Наши с Зиночкой родители, Анна Исаковна и Мартын Нестерович, в это время в Ленинграде. О нашей судьбе они узнают только через два с половиной года…


Сестры остаются в деревенской хатке у бабушки вместе с ее взрослым сыном Иваном. Подозрительные гости дяди Вани привлекают внимание Зины Портновой. Оказывается, это партизаны.- Зина начинает интересоваться подпольным движением. Понимаете, фашисты разлучают нас с родителями, убивают мирных жителей, издеваются над советским народом... Зиночка не может сидеть сложа руки, она хочет мстить - продолжает Галина Мартыновна.

По словам выживших свидетелей той войны, волею судеб оказавшихся в оккупации, гитлеровцы нещадно бомбили колонны с беженцами: они не были заинтересованы в том, чтобы местные жители, которых они уже практически записали в свои рабы, покидали насиженные места.
Новый порядок, который немцы установили на оккупированной территории, никому не мог понравиться. Но среди белорусов нашлись десятки тысяч людей, которые не просто не могли спокойно смотреть на бесчинства представителей «высшей расы», «нации господ», а предпочли действовать — бороться с этой коричневой напастью. Одной из таких неравнодушных народных мстительниц и стала Зина Портнова, которая с первых же дней стала искать связи с партизанами или, на худой конец, такими же патриотами, как она сама. Часто подобные поиски приводили по вине провокаторов к плачевным последствиям: немцы сотнями хватали и расстреливали людей, замеченных в связях с партизанами или просто не согласных с их оккупационной политикой.Но Портновой повезло — в 1942 году она вышла на подпольную комсомольскую организацию, возглавляемую Ефросиньей Зеньковой (впоследствии Героем Советского Союза). Именно здесь Зину приняли в 1943 году в комсомол. Это много позже их будут сравнивать с «Молодой гвардией». Зину взяли сразу, несмотря на то, что она была самой младшей, единственная пионерка. Ее очень любили и уважали: она была отзывчивой, внимательной, ласковой. Мне тогда было 8-9 лет, и я, конечно, ничего не знала о подпольной работе. Помню, у Зиночки собирались друзья. Меня тогда высаживали на завалинку и говорили: «Галка, у нас вечеринка, если увидишь полицая или кого-то подозрительного, пой: «Во поле березонька стояла». И я пела.




“Юные мстители”. Активисты уничтожают телефонную связь между Полоцком и немецкой комендатурой в Оболе, распространяют сводки Совинформбюро.Восьмилетняя Галя плохо представляет, чем занимается ее сестра. Но задания выполняет.- Зина посылает меня в соседнюю деревню и просит принести оттуда корзиночку с яйцами и… магнитной миной на дне, - вспоминает Галина Мельникова. - Самое любопытное, что до войны Зина - очень скромная и тихая девочка. Но, оказавшись в экстремальных условиях, она стала другой.
Группа Зины Портновой уничтожает льнозавод, электростанцию, водокачку. Подрывает шесть машин с эсэсовцами.По спецзаданию Портнова устраивается в офицерскую столовую в школе СС на кирпичном заводе, проносит яд на кухню и кидает в котел с супом. Повару что-то не нравится, и он приказывает Зине съесть несколько ложек. Она ест, и ей везет. Суп не перемешан, отрава не успевает разойтись по всему чану.Пионерка мчит в деревню к бабушке, выпивает жбан молока. Чудом остается жива. Погибло более ста фашистов, среди них были летчики, которые в ближайшее время должны были отправиться в боевой вылет бомбить Ленинград или Москву. Она спасла тысячи жизней наших людей.
Летом 1943 года девушек из поселка Оболь немцы решают переправить в Германию. На тяжелые работы.- Я плачу, спрашиваю: “Зиночка, нас тоже в Германию заберут?”. “Нет, - отвечает она. - Мы с тобой в партизаны уйдем!”, - рассказывает Галина Мартыновна.Сказано - сделано. В августе 1943 года Зина поступает разведчиком в партизанский отряд имени К.Е.Ворошилова. Взвод базируется в деревне Кисели (рядом с белорусско-литовской границей). Сестры покидают родной Оболь.

Галина Мельникова признается, что в страшные и голодные годы Зина Портнова заменяет ей маму. Ласковая, внимательная, нежная, она учит Галю читать и писать и все время повторяет: “Галка, что бы ни случилось, помни наш адрес в Ленинграде: Балтийская, 24, Балтийская, 24…”.
В конце лета 1943 года впервые за всю войну сестры пишут домой: “Дорогие мамочка с папочкой, мы с Галкой живы, находимся в партизанском отряде и вместе с вами помогаем бить немецко-фашистских захватчиков”.Радости родителей нет предела. Их дети живы! Но письмо от Зины доходит до адресата с большим опозданием - только через полгода. Буквально спустя несколько дней Анна Исаковна и Мартын Нестерович получают другое послание - от командира партизанской бригады Николая Сакмаркина. В нем на трех листах сообщается о гибели Зины Портновой.
Декабрь 1943 года. Заснеженный лес, мгла. Партизаны собираются на задание. Зина успевает забежать к Гале, устроенной помогать в госпитале.- Целует меня и говорит: “Галка, через три дня вернусь. Жди”, - вспоминает Галина Мартыновна.Зине поручают совершить вылазку к “Юным мстителям” в Оболь. В подпольной организации заводится "крыса", по доносу которой немцы расстреливают тридцать активистов. Партизанка Портнова должна выяснить, кто предатель, и наладить связь с уцелевшими "мстителями".Зина идет в деревню Мостище, общается с местными... Одна из жительниц, некая Анна Храповицкая, узнает Портнову и выдает немцам. Полицай хватает юную грозу фашистов под руки и ведет в обольскую комендатуру. Путь проходит мимо кладбища, у которого Зину караулит ее группа прикрытия - Илья с Марией. По иронии судьбы уставшие после длительного перехода ребята в этот роковой момент... спят.- Ильюха с Маней могли застрелить немца и убежать с Зиночкой в партизанский отряд. Но - такая судьба... - говорит Галина Мартыновна.Арест. Деревня Горяны, застенки гестапо. Допрос. Девочка с косичками хватает со стола оставшийся без присмотра пистолет и стреляет в зазевавшегося следователя. Труп. Еще два гитлеровца ранены. Зина пытается убежать, но ей простреливают ноги, “вяжут” и отвозят в Полоцкую тюрьму.Портнову морят голодом, пытают, подвешивают вниз головой, но своих товарищей-партизан она не выдает. В начале января 1944 года ее расстреливают. Семнадцатилетняя девушка выходит к стенке полностью седой, но с упрямым непокорным взглядом (об этом свидетельствуют рассказы выживших партизан, побывавших в Полоцкой тюрьме).О героической смерти старшей сестры Галина Мартыновна узнает намного позже. Из партизанского отряда она убегает в штаб бригады и требует сказать, где Зина. Ей не отвечают.В 1944 году Галя Портнова попадает в детский дом в Минской области. Оттуда она пишет домой - на ту самую Балтийскую улицу, дом 24.За дочкой приезжает отец. Уже дома в Ленинграде ей дают прочитать письмо о гибели Зины.

- Галина Мартыновна, часто сестру вспоминаете? - спрашивают корреспонденты “Комсомолки”.
- Ох, ребята, а я ее и не забываю… Она необыкновенная.- Зина рассказывала, страшно ли ей было ходить на задания?
- Мне - нет. Может, она хотела избавить меня от переживаний?.. Понимаете, тогда было такое время, что почти все думали не о страхе, а о том, как дать отпор фашистам.
- Когда Зина не пришла в положенный срок, я побежала в штаб к командиру бригады с вопросом: «Где моя сестра?» Меня не хотели расстраивать и сказали: жива. Оставили у себя. Какое-то время я была при штабе. А потом, когда немцы начали проводить широкомасштабную операцию против партизан, меня отправили довеском к раненым на самолете на «большую землю». Во время той операции выжил только один из десяти партизан! Подорвался на мине мой брат Леня. Брат Коля попал в немецкий концлагерь - в конце войны его освободили… Меня определили в детский дом на станции Озерище. Я помнила домашний ленинградский адрес и написала на Балтийскую, 24: «Дорогие мама и папа, я жива, приезжайте за мной». И ответ пришел: «Галочка, за тобой едет папа!» В один из дней мы сидели с девочками в комнате, били вшей, все были побриты наголо. Вдруг заходит воспитательница: «Галя, выйди на минутку». Я взялась платок повязывать, а она: «Не надо, иди!» Вышла на крыльцо. А там - папа… После мы поехали в Ленинград. Помню Балтийский вокзал, бумажные полоски на окнах и разбитые дома. Мне казалось, весь город разбит! Потом я бежала по своей лесенке, звонила в колокольчик и встретила маму, которую не видела три с половиной года…
Вся жизнь Галины Мартыновны - борьба за сохранение памяти о сестре. Она бережно хранит все вещи, связанные с Зиной.
Но сейчас письменный стол Галины Мельниковой непривычно пуст. На нем всего лишь один портрет ее сестры. Все памятные вещи - фотографии, газетные вырезки, документы - Галина Мартыновна передала в музей Зины Портновой, открытый при школе №608. Галина Мельникова регулярно встречается с учениками и рассказывает о своей старшей сестре.
А В ЭТО ВРЕМЯ
Байкеры из Петербурга купили в белорусском поселке Оболь дом, где Зина Портнова жила со своей бабушкой. За кособокую избушку с небольшим участком мотоциклисты выложили две с половиной тысячи долларов. Об этом “Комсомолке” сообщил руководитель военно-патриотического мотоклуба “Штрафбат” Григорий Кудрявцев.Судьбой Зины Портновы байкер заинтересовался три года назад. Знаменитая подпольщица жила в Ленинграде на Балтийской улице, а погибла в Полоцке. Оба места связаны с мотоклубом.- Наш “Штрафбат” находится на Нарвской. До Балтийской оттуда три-четыре минуты ходьбы. А в Полоцке у нас “перевалочная база”. Когда приезжаем в Белоруссию, всегда там останавливаемся, - объяснил Григорий Кудрявцев.Байкеры выяснили, что в поселке Оболь есть школа имени Зины Портновой. Связались с директором и договорились о встрече. Мотоциклистам показали и домик, где жила партизанка.На участке царило запустение. Строение покосилось, забор рухнул.- Мы вышли на хозяев частного домовладения и приобрели его, - сказал Григорий Кудрявцев. - Поставили забор, облагородили участок, произвели небольшой ремонт. Но сделать предстоит еще многое, например, мы хотим восстановить первозданную обстановку внутри дома.


Звание Героя Советского союза Зине Портновой посмертно присвоили 1 июля 1958 года. В 1962 году ее имя дали новой улице в Кировском районе Ленинграда. Немало наград и медалей и у сестры Зины Портновой Галины Мартыновны. Больше всего ей дорог знак “Сын полка”. А позывной у Зины Портновой был Ромашка.....

Зина Портнова

Обольские подпольщики сходились обычно возле тридцатиметрового маяка, окружённого осинником и березняком, в полукилометре от деревни Ушалы. С востока сюда тянулось большое болото. Тропинка прямо по болоту вела к маяку.

Наблюдатели заметили, как незнакомая девочка свернула с дороги на эту тропинку. Предупредили секретаря комитета Фрузу Зенькову. Та улыбнулась.

– Это Зина Портнова. Мне говорил о ней связной райкома. Пришла-таки…

Члены комитета, не знавшие ничего про Зину, отнеслись к ней вначале немного настороженно.

«Будет мне с ней мороки», – подумала секретарь комитета, разглядывая маленькую девочку с косичками. Она попросила Зину рассказать о себе.

– Я из Ленинграда, – тихо сказала девочка. – Приехала на каникулы и вот застряла. У кого? У бабушки, в Зуях… – Она взглянула на ребят вопросительно. – Вы знаете мою бабушку, Ефросинью Ивановну Яблокову?..

Фруза, сдерживая улыбку, кивнула: «Знаем, мол, знаем, говори…»

– А училась я, – продолжала Зина, – в 385-й школе. За. Нарвской заставой. Перешла в восьмой класс… – Она замолчала, вспоминая о чём-то, и глаза её вдруг помрачнели. – Да, зачем я пришла?.. Вы думаете, что я маленькая и ничего не вижу, не понимаю. Ошибаетесь! Я всё вижу. И понимаю. Всё, всё…

Она рассказала, что видела, как фашисты ограбили соседа, бывшего колхозного бригадира Евчука. Вышвырнули через окно одежду, обувь, бельё. Это для посылок… Дочка Евчука Шурка хотела кое-что спрятать. Грабители схватили её, втолкнули в машину и увезли.

– И меня могут так. Ни за что.

И ещё рассказала она про то, как гитлеровцы убили её дядю – Василия Гавриловича Езовитова. Он был обходчиком железнодорожного пути. Однажды его нашли между путями мёртвым. Его убил ефрейтор, ударив сзади по голове тесаком.

На глазах у девочки выступили слёзы, когда заговорила о военнопленных.

– В Оболь пригнали из деревни Плиговна-Спасская четырёх красноармейцев. У них нашли по куску хлеба. «Кто дал?» – допытывались солдаты в чёрных мундирах, их звали «Эс-эс». Красноармейцы молчали. Их били резиновыми палками, а они молчали. Замученных потащили к железнодорожному переезду и в овраге расстреляли…

Заключила Зина рассказ неожиданно фразой:

– Фашисты убивают, а я хочу жить… Ужас, как хочу.

– Всё равно как? – вскинула Фруза брови.

– Нет, как до войны. Только ещё лучше. И никаких фашистов! Как я их ненавижу!..

До войны мир представлялся Зине таким ясным, понятным, точно он лежал перед ней на ладони. Отец работал на Кировском заводе, мать тоже работала. Зина училась. Младшая сестрёнка вот-вот должна была пойти в школу. Дома, на Балтийской, всегда было людно, весело. По вечерам собирались папины товарищи, рассказывали про заводские дела и про гражданскую войну. А по воскресеньям Зина устраивала дома кукольный театр для всех малышей со своего дома.

И вот фашисты нарушили всё!..

«Где теперь радость, счастливая жизнь?! В Ленинграде блокада, голод… Рвутся бомбы, снаряды…»

Зина подумала об этом и медленно проглотила горький комочек, подкатившийся к горлу. Ведь в осаждённом Ленинграде остались папа и мама.

Зеньковой понравилась эта девочка, её решимость. «Вот скажи такой, что сделать, и она не остановится ни перед чем». И всё-таки Фруза не спешила.

– Это хорошо, что ты пришла к нам, – заявила секретарь комитета. – Одной рукой, сама знаю, узла не завяжешь. Но… нынче время знаешь какое? Промахнёшься – голова с плеч! И товарищей под удар поставишь… Может, придётся жизнью рисковать.

– Ну, а если… Если попадёшься. Будут бить, пытать…

– И об этом думала. Поверишь, ночью не засыпала. Всё думала, думала. И вот пришла… Я же пионерка.

– Дай ей задание, – заступился за девочку кто-то из членов комитета. – Испытай!

И она показала себя.

Поначалу комитет поручил ей распространять антифашистские листовки и газеты.

Зина работала на пару с другим подпольщиком, Женей Езовитовым. Они умудрялись приклеивать листовки на самых видных и людных местах. Женя был на голову выше Зины. Он шутя называл её «сестричкой-невеличкой». А она прозвала его «братом-великаном». Работали они дружно.

Как-то раз они отправились по заданию комитета в деревню Зуи разносить по хатам газеты, доставленные накануне связными из партизанского отряда. И каково было удивление секретаря комитета, когда она неожиданно встретила их вечером в другой деревне – Мостище.

– Почему вы здесь? – спросила Фруза.

Зина выпалила залпом:

– А мы уже всё сделали.

Глаза у девочки светились гордостью.

– Как вас встретили в Зуях?

– Очень хорошо, – ответила Зина и почему-то замялась.

– Что такое? – тревожно взглянула на неё Зенькова. – Говори.

– Заходим мы к леснику Василию Кузьмичу. Поздоровались. Поговорили о том, о сём. Выбрала я подходящую минуту, протягиваю ему газету. Он прочёл название и вернул усмехнувшись: «Меня, дочка, агитировать не надо. Я грамотный. Ребята уже позаботились». И достаёт из-за иконы газету «Звезда». Показывает нам. «Сходи-ка лучше к Трофиму Селезнёву, к бывшему бригадиру, в Мостище».

– И вы пошли?

– Конечно! Раз тебе дали задание, так действуй до конца.

– А что было у Селезнёва?

Зину приняли в подпольную организацию.

Вскоре ей дали новое задание – узнать численность войск в местном гарнизоне. Действовать она должна была не одна, а совместно с Ильёй Езовитовым, братом Жени – смелым и озорным крепышом.

Илья и Зина продумали, как лучше собрать разведывательные данные.

– Узнать, какие стоят части, можно, если подслушать разговоры по радиотелефону, – высказал своё мнение Илья.

– А как подслушать? – полюбопытствовала Зина.

– Это я беру на себя, – твёрдо подчеркнул Илья. – В нашей избе помещается полевая радиостанция и телефон. В сенях лежат наши дрова. Я часто туда наведываюсь за дровами. Ежели приноровиться да не зевать, кое-что можно узнать. Но вот как установить, сколько солдат? О таких вещах военные по телефону не болтают.

– Знаешь, Илья, это я узнаю.

– Каким путём?

Зина озорно подмигнула:

– На площади в посёлке торфозавода два раза в неделю проводятся строевые занятия. Видел? Сгоняют почти всех солдат гарнизона. Вот я и сосчитаю.

– Идея, Зинка! – сразу загорелся Илья.

Так они и поступили.

Собрав нужные данные, Зина и Илья в назначенное время отправились в урочище. Перешли деревянный мост через небольшую речку, впадающую в Оболь, и, пройдя немного берегом, очутились на месте. Нашли высокую берёзу – условное место встречи со связным партизанского отряда.

– Ну, Илюша, взбирайся наверх, – скомандовала Зина. – Я тут подежурю.

Через несколько минут с вершины дерева раздался звонкий голос.

– Смотри, здесь большое гнездо.

Это был пароль.

– Не трогай, хлопец, гнезда. Я сейчас полезу к тебе, – ответил незнакомый голос.

Ветви кустов раздвинулись, и показался круглолицый мужчина, обросший бородой.

– Что, заждались?

Зина по локоть запустила руку в карман юбчонки и вытащила бумажку, сложенную вчетверо.

– Для начала неплохо, – сказал связной, медленно прочитав донесение. – Данные интересные. Только почерк вот неразборчивый. Будто курица набродила… Кто писал?

– Я писала, – тихо призналась Зина, виновато опустив глаза. – Спешила…

– Пиши, девочка, яснее. Нам некогда разгадывать твои ребусы… Ну, бывайте здоровы! Тороплюсь. Привет товарищам!

Связной исчез так же мгновенно, как и появился.

На всё требуется время…

Зина немного повзрослела, набралась опыта подпольной работы. И комитет решился доверить ей очень сложное и опасное дело.

Неподалёку от Обол и, в посёлке торфозавода, расположилась офицерская школа. Сюда съезжались на переподготовку из-под Ленинграда, Новгорода, Смоленска и Орла артиллеристы и танкисты фашистской армии. В Оболи от них просто не стало житья. Увешанные крестами и медалями, они были уверены, что им всё дозволено: насилие, разбой, грабёж.

Юные подпольщики Оболи задумали «наградить» фашистов новым крестом, только не железным, которым награждал Гитлер, а другим… берёзовым.

Зину устроили на работу в офицерскую столовую. Первое время Зина приходила домой совершенно обессиленная, едва добиралась до кровати. Шли недели, и девочка начала привыкать. Ей казалось, что спина уже не так ноет, как раньше, да и руки стали проворнее.

Немцам приглянулась русская девочка с косичками. «Дизе клейне медхен ист гут», – говорили они про Зину. Ей одной разрешали входить на кухню. Она носила воду, дрова. Зина готова была тащить на кухню любые тяжести, лишь бы очутиться поближе к пищевым котлам, куда её не подпускали повара…

Зинина сестрёнка Галя проснулась на рассвете, её разбудили чьи-то голоса. Она открыла глаза и увидела, как Зина и тётя Ира, работавшая официанткой в офицерской столовой, возятся с банкой, которая до этого была спрятана в углу среди кукол. На чёрной этикетке банки были изображены череп и скрещенные кости. Зина вытащила из банки пакетики.

– А не много ли? – это спрашивала тётя Ира.

– Нет, нет, как раз, – ответила Зина.

В этот день она заменяла заболевшую судомойку. Это облегчило ей доступ к котлам с пищей. Но шеф-повар и его помощник зорко за ней присматривали. Зине даже казалось, что они догадываются о её намерениях и поэтому торчат всё время на кухне.

До завтрака сделать ничего не удалось. Зина с нетерпением ждала, когда начнётся закладка в котлы продуктов на обед.

В зале официантки накрывали столы к обеду. Расставляли цветы, раскладывали на столах приборы. Несколько раз к Зине подходили за чистыми тарелками тётя Ира и двоюродная сестра, комсомолка Нина Давыдова. По грустному лицу Зины они догадывались, что дело плохо. Надо её выручать. Но как? Вызвать главного в зал – это наиболее верный способ. Надо только придумать подходящий повод.

Начался обед. Офицеры занимали места за столиками. Официантки бегали на кухню и обратно, то и дело подбрасывая в окошко грязную посуду.

Вдруг за одним из столиков поднялся шум. Очкастый офицер, ковыряясь вилкой в тарелке, спрашивал у Нины Давыдовой:

– Вас ист дас? Что это такое?

– Бифштекс, господин обер-лейтенант.

– Врёшь, каналья! – обругал её офицер. – Это подошва…

– Позови шеф-повара! – потребовал офицер.

Ноги Нины ещё никогда не бегали так быстро, как сейчас. Несколько мгновений – и шеф-повар предстал перед обер-лейтенантом.

Зина осталась наедине с помощником главного, мешковатым и малоподвижным ефрейтором Кранке. Покуда обер-лейтенант распекал шеф-повара, Кранке вертелся у плиты, где жарились котлеты.

– Эй, клейне медхен, – услышала вдруг Зина голос ефрейтора – Дрова! Принеси дрова, шнеллер!..

«Вот он… момент. Не упустить. Не опоздать», – шептала про себя девочка, устремившись с охапкой дров к котлам.

Покамест повар, согнувшись, накладывал в топку поленья, Зина успела всыпать в котел порошок.

Спустя два дня на военном кладбище вблизи Оболи хоронили более ста офицеров, обедавших в тот день в столовой.

У гитлеровцев не было прямых улик против Зины. Боясь ответственности, шеф-повар и его помощник утверждали на следствии, что они и на пушечный выстрел не подпускали к пищевым котлам девочку, заменявшую судомойку. На всякий случай они заставили её попробовать отравленный суп. «Если откажется, – решили повара, – значит, она знает, что пища отравлена».

Зина как ни в чём не бывало взяла из рук шеф-повара ложку и спокойно зачерпнула суп.

– Медхен, капут… капут!.. – громко вскрикнул ефрейтор.

Зина не выдала себя и сделала небольшой глоток. Вскоре она ощутила поташнивание и общую слабость.

– Гут, гут, – одобрил её поведение шеф-повар, похлопав по плечу. – Марш нах хаузе…

С трудом Зина добралась до деревни. Выпила у бабушки литра два сыворотки. Немного стало легче, и она заснула.

Чтобы уберечь Зину от возможного ареста, подпольщики переправили её ночью к партизанам в лес.

В партизанском отряде Зина стала разведчицей. Она научилась метко стрелять из трофейного оружия, захваченного, у гитлеровцев. Ходила добывать сведения о численности вражеских гарнизонов в местечке Улла и деревне Леоново. Несколько раз девочку отправляли для связи и в Оболь, где активно действовали юные подпольщики: то взорвали водокачку, то подожгли склады со льном и продовольствием, то пустили под откос воинский эшелон с бомбами и снарядами.

Фашисты были уверены, что листовки, газеты, взрывы и поджоги – это дело рук партизан, скрывавшихся в Шашанском лесу. Бросали в лес карателей расправиться с партизанами. Солдаты прочёсывали лес, но никого не находили: кто-то вовремя предупреждал партизан, и те перебирались в другое место – поглубже, в недоступную топь.

А в Обол и по-прежнему продолжались взрывы и поджоги.

«Кто же нам вредит?» – ломали голову офицеры службы безопасности. Они никак не могли предположить, что в этом замешаны дети, вчерашние ученики Обольской средней школы, разгуливающие по улицам с измазанными черникой и земляникой физиономиями.

Два года юные подпольщики вели тайную войну против фашистов. Долго и тщетно гитлеровцы старались напасть на их след, пока им не помог в этом провокатор – бывший ученик Обольской школы Михаил Гречухин, дезертир Советской Армии.

Он выдал гестапо двенадцать участников подпольной организации.

Прошло несколько месяцев, и командование партизанским отрядом послало Зину установить связь с оставшимися в живых подпольщиками.

Возвращаясь обратно, она напоролась на засаду.

Её привели к начальнику Обольской фашистской полиции Экерту.

– Кто такая?

– Мария Козлова. Работница кирпичного завода.

– Так, так… Мария Козлова.

Экерт вышел на минуту, оставив Зину наедине с часовые. И тут же вернулся. За ним шагал Гречухин.

На очной ставке предатель с наглой улыбкой спросил:

– А, Зинаида Портнова! Давно ты переменила свою фамилию?

Так он выдал Зину.

В тюрьме её били, пытали. Старались узнать, кто её товарищи по подполью, но она молчала. Ничего не добившись, полиция передала её на расправу гестаповцам.

Допрос вёл сам начальник гестапо капитан Краузе, сутулый немец с большой головой и узким морщинистым лбом.

Когда к нему в кабинет ввели Портнову, гестаповец изумлённо уставился на неё; он не ожидал увидеть… девочку с косичками! «Ну, это же совсем ребёнок!» – отметил про себя Краузе.

– Садись.

Зина села, ничем не выдавая своего волнения. Она быстрым взглядом окинула просторный, уютно обставленный кабинет, железные решётки на окнах, плотно обитые двери. «Отсюда, пожалуй, не убежишь».

Фашист решил прикинуться ласковым и добрым.

– Фрейлен нужно молоко, масло, белый хлеб, шоколад… Фрейлен любит шоколадные конфеты?

Зина молчала.

Краузе не злился, не кричал, не топал ногами, делал вид, что не замечает её упорного молчания. Улыбаясь, обещал свободу.

– Так, так, не желайш сказать… Нитшево…

Он приказал отвести её не в тюрьму, а в комнату, находившуюся здесь же, в здании гестапо.

Ей принесли обед из двух блюд, белый хлеб, конфеты.

На следующий день утром Портнову снова вызвали к капитану.

Направляясь на допрос, она почувствовала, как тоскливо сжалось сердце.

Следователю в тюрьме она не отвечала – он бил, и каждый удар ожесточал её. Но этот не бьёт. Прикидывается ласковым.

– Это всё мельочи, – сказал он, не дождавшись её ответа. – Один небольшой услюга – и ты идёшь домой. Скажи, кто твой товарищ, твой руководители?

Переждав минуту, гестаповец продолжал:

– Ты, конечно, сделаешь нам услюга. Да? И мы не будем в дольгу… Я знаю, в Петербурге, ну, по-вашему, в Ленинграде, у тебя есть мама, папа. Хочешь, мы везём тебя к ним. Это теперь наш город. Говори…

Краузе курил сигарету, опираясь рукой на подлокотник кресла, курил медленно, будто нехотя выпуская дым. Он не сомневался в успехе: «Девочка должна заговорить».

А Зина молчала. Она хорошо знала, что Ленинград не отдали фашистам, что её город борется и победит.

За окном шумел осенний ветер. И скоро шум перерос в грохот. По улице шли фашистские танки.

Капитан, подойдя к окну, отдёрнул занавеску.

– Смотри, какие мы сильные! – гестаповец произнёс это тоном победителя.

Зина молчала.

Тогда капитан изменил тактику допроса и перешёл от уговоров к угрозам. Он вытащил из кобуры пистолет, повертел его в руках и положил на стол. Зина взглянула на пистолет…

– Ну-с, фрейлен, – капитан снова поднял, словно взвешивая, пистолет. – Здесь есть маленький патрон. Одна пуля может поставить точку в нашем споре и в твоей жизни. Разве не так? Тебе не жалько жизнь?

Краузе опять положил пистолет на стол.

Прошло несколько минут.

– Ну, я жду. Чего ты молчишь?.. Подойди ближе, Зинаида Портнова.

Зина приблизилась.

– Я уверен, Портнова, – зашептал он, – что ты не коммунист, не комсомолька.

– Ошибаетесь, господин палач! – впервые за всё время допросов выкрикнула Зина. – Я была пионеркой. Сейчас – комсомолка.

Лицо гестаповца передёрнулось, ноздри побелели. Он размахнулся и ударил девочку кулаком в грудь. Зина отлетела назад, стукнулась головой о стену. Маленькая, худенькая, она тут же поднялась и, выпрямившись, снова твёрдо стояла перед фашистом.

– Нет, я не буду тебя стрелять, Портнова! – заорал Краузе. – Я знаю достоправильно, это ты отравила наших офицеров. Я буду тебя вешать…

И сев за стол, начальник гестапо начал сочинять постановление о повешении.

На улице просигналила легковая машина и, резко затормозив, остановилась у дома. Краузе сорвался с места, кинулся к окну взглянуть, кто приехал.

Зина, будто кошка, бросилась к столу и схватила пистолет. Краузе не успел ещё осознать, что произошло, как девочка навела на него его же оружие. Выстрел – и фашист, неестественно скособочась, упал на пол. Вбежавший на выстрел офицер был также убит наповал.

Зина устремилась в коридор, выскочила во двор, а оттуда в сад. По липовой аллее она побежала к берегу реки. За рекой – лес. Только бы успеть добежать.

Но за ней уже гнались солдаты. Одного из них она уложила метким выстрелом. Второй продолжал догонять. Зина обернулась, опять нажала спусковой крючок…

Выстрела нет. В обойме кончились патроны.

Её схватили на самом берегу реки.

…Зину расстреляли январским утром подле невысокой сосны во Второй Баравухе, под Полоцком.

Залп разорвал морозный воздух. Сосна дрогнула, несколько сучков упали вниз на снег. Они легли рядом с ещё тёплым телом девочки из Ленинграда, шагавшей в бессмертие.

Немало подвигов совершили пионеры в годы Отечественной войны/Каждый из них по-своему величественен и неповторим. Но подвиг маленькой партизанки совершенно изумителен, легендарен.

Зина Портнова удостоена в нашей стране самой большой награды. Ей присвоено звание Героя Советского Союза. В Москве, Ленинграде, Минске, во многих других городах и деревнях пионерские отряды и дружины с гордостью носят её имя.

Про Зину Портнову пишут книги, пьесы, слагают стихи.

Острый резец высек имя юной героини на камне обелиска.

Я видел этот памятник. Он установлен на автостраде, у перекрёстка дорог, ведущих туда, где действовали обольские подпольщики.

Я стоял возле обелиска, вновь и вновь перечитывал имена героев, отдавших свою недолгую жизнь за счастье живых, и невольно вспомнились мне слова Максима Горького:

«Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!»

Постановлением Совета Министров РСФСР одному из кораблей Советского флота присвоено имя Зины Портновой.

Зина Портнова родилась в Ленинграде. После седьмого класса летом 1941 года она приехала на каникулы к бабушке в белорусскую деревню Зуя. Там её и застала война. Белоруссию заняли фашисты.

С первых дней оккупации мальчишки и девчонки начали решительно действовать, была создана тайная организация «юные мстители». Ребята вели борьбу с фашистскими оккупантами. Ими была взорвана водокачка, что задержало отправку на фронт десять фашистских эшелонов. Отвлекая противника, «Мстители» разрушали мосты и шоссе, взорвали местную электростанцию, сожгли завод. Добывая сведения о действиях немцев, они сразу же передавали их партизанам.

Зине Портновой поручали всё более сложные задания. По одному из нихдевочке удалось устроиться на работу в немецкую столовую. Поработав там немного, она осуществила эффективную операцию - отравила пищу для немецких солдат. Более 100 фашистов пострадали от её обеда. Немцы стали обвинять Зину. Желая доказать свою непричастность, девочка попробовала отравленный суп и лишь чудом осталась жива.

В 1943 году появились предатели, которые раскрывали секретные сведения и выдавали наших ребят фашистам. Многие были арестованы и расстреляны. Тогда командование партизанского отряда поручило Портновой установить связь с теми, кто остался в живых. Фашисты схватили юную партизанку, когда та возвращалась с задания. Зину страшно пытали. Но ответом врагу было лишь её молчание, презрение и ненависть. Допросы не прекращались.

«Гестаповецподошел к окну. А Зина, метнувшись к столу, схватила пистолет. Очевидно уловив шорох, офицер порывисто обернулся, но оружие было уже в ее руке. Она нажала курок. Выстрела почему-то не слышала. Только увидела, как немец, схватившись руками за грудь, свалился на пол, а второй, сидевший за боковым столом, вскочил со стула и торопливо отстегивал кобуру револьвера. Она направила пистолет и на него. Снова, почти не целясь, нажала курок. Бросившись к выходу, Зина рванула на себя дверь, выскочила в соседнюю комнату и оттуда на крыльцо. Там она почти в упор выстрелила в часового. Выбежав из здания комендатуры, Портнова вихрем помчалась вниз по тропинке.

«Только бы добежать до реки», - думала девочка. Но сзади слышался шум погони... "Почему они не стреляют?" Совсем рядом уже казалась гладь воды. А за рекой чернел лес. Она услышала звук автоматной стрельбы, и что-то колючее пронзило ногу. Зина упала на речной песок. У нее еще хватило сил, слегка приподнявшись, выстрелить... Последнюю пулю она берегла для себя.

Когда немцы подбежали совсем близко, она решила, что все кончено, и наставила пистолет себе на грудь и нажала курок. Но выстрела не последовало: осечка. Фашист вышиб пистолет из ее слабеющих рук».

Зина была отправлена в тюрьму. Больше месяца зверски пытали девочку немцы, они хотели, что бы она предала своих товарищей. Но дав клятву верности Родине, Зина сдержала ее.

Утром 13 января 1944 года на расстрел вывели седую и слепую девушку. Она шла, спотыкаясь босыми ногами, по снегу.

Девочка выдержала все пытки. Она по-настоящему любила нашу Родину и погибла за нее, твердо веря в нашу победу.

Зинаиде Портновой было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.